Легкая дымка утреннего тумана еще не успела смениться влажной полуденной жарой, а  горбатые улочки Великого города, разветвлявшиеся по его телу подобно артериям, уже были запружены толпой пеших прохожих и тех, кто мог позволить себе не утомлять ноги чередованием подъемов и спусков, а передвигался либо на муле, ведомым рабом-нумидийцем,  либо в носилках, поддерживаемых высокими и крепкими сигамбрами или сирийцами. Использовать в личных целях повозки в дневное время в Риме было запрещено, поэтому появление одной из них подавало окружающим недвусмысленный сигнал тревоги и приказа расступиться, даже если для этого придется тесно прижаться  к стене инсулы или таберны, ведь за плотными занавесями явно скрывается какое-то важное лицо, которому позволено нарушение общего правила. К таковым относились служительницы Весты и сейчас одна из них,  Аврелия Косса, совершала крюк по пути от Палатина, у которого находился атрий весталок, к вилле своего отца, расположенной среди домусов других патрициев. Дни юной весталки были заполнены однообразными монотонными занятиями: Веста не требовала от своих служанок частого отправления ярких и пышных либо мрачных и таинственных ритуалов, в отличие от Юпитера, Вакха, Мирты и Кибелы: служение ей больше напоминало поденный труд раба, скрашенный, однако, осознанием принадлежности к касте избранных. Лишь иногда на долю послушницы выпадали скромные удовольствия и одним из таковых было разрешение навещать семью в те редкие дни, когда она была освобождена от обязанности поддерживать священный огонь в храме богини и могла отлучиться на несколько часов, чтобы повидать родных. Дорога от атрия к дому отца и обратно занимала не слишком много времени и была скорее приятной, нежели утомительной.

Для Аврелии эти поездки были сродни развлечению: скрытая за тяжелыми занавесями от глаз любопытных, сама она при помощи хитроумно развешенных внутри зеркал могла наблюдать за происходящим снаружи, не высовываясь из повозки. Всякий раз, отправляясь в дом отца, весталка посещала один из городских рынков или же несколько мелких лавчонок, чтобы выбрать несколько изящных и красивых безделушек для матери и сестры или же полезных в хозяйстве вещей. Сегодня она направлялась к Марсову полю и самому южному из восьми городских мостов, мосту Пробус, под которым катил свои мутные желтоватые  воды Тибр, а неподалеку находился Бычий рынок. Столь необычный выбор цели поездки объяснялся тем, что Аврелия решила купить живой подарок: в самом конце скотного рынка были  ряды, где можно было выбрать себе щегла, павлина или даже фламинго. А также такие  диковины, как дикобраза, черепаху и (о Боги!) обезьянку! Впрочем, Аврелия подумывала об амфоре с проделанными для воздуха дырочками, внутри которой сидит компания живых сонь:  повар в доме отца приготовит их так, что у самого Лукулла слюнки потекут! Но тут она засомневалась... Лакомиться сонями любил отец, но вот уже месяц как он отбыл по делам в одну из провинций, поэтому обрадовать его подарком ей не удастся. Купить вместо сонь обезьянку или щегла? Аврелия Секунда, ее младшая сестра, обожала птиц, и перистиль в домусе квестора был заполнен щебетом и клекотом пернатых: в клетках ворковали и пели горлинки и щеглы, а два высокомерных павлина разгуливали между цветочными клумбами и аккуратно подстриженными кустами мирта, лавра и самшита. Весталка вздохнула: зря она не отправилась к арке Тита: в отходящих от нее торговых рядах есть лавка, в  которой она могла бы выбрать пару ярко-красных шелковых зонтиков от солнца, ведь патрицианкам нужно уберегать свою нежную кожу от плебейского загара, а сейчас как раз началось самое солнечное и жаркое время года...Впрочем, не все еще потеряно: и у Бычьего рынка можно найти нечто полезное для кожи: в одной из тамошних лавочек, торгующих восточными специями и пряностями, можно купить мякоть драгоценного алоэ, которую используют для приготовления притираний и кремов. Да, именно так она и поступит!

Неожиданно повозка остановилась. Неужели приехали?!  Аврелия очнулась от грез и составления планов и чуть раздвинула занавеси, чтобы как следует рассмотреть причину остановки, не прибегая к помощи зеркал.

Отредактировано Аврелия Косса (2015-06-12 13:16:06)

Выглянув наружу, юная послушница чуть не ойкнула: картина, представшая ее взору, была поистине душераздирающей. Израненный Феб, влекомый к неминуемой смерти обезумевшей квадригой разномастных рысаков, в числе которых были петух, обезьяна, собака и змея, и подгоняемый сзади пучками колючих розог, вызвал в ней такой горячий душевный отклик, который был не свойственен римским гражданам, привыкшим к кровавым забавам гладиаторов. Толпа, быстро собиравшая вокруг бесплатного зрелища, насмешничала, улюлюкала и всеми силами подначивала ликторов не жалеть фасций.

Аврелия спряталась обратно, под прикрытие плотных занавесей, и глянула в одно из зеркал. Из серебристой глубины на нее смотрело полудетское личико, бледное и испуганное. С таким лицом было невозможно противостоять разяренной и возбужденной видом крови толпе. Толпе, жаждавшей жестоких зрелищ. Она боялась толпы, а кроме всего прочего, была всего-навсего послушницей и еще ни разу не воспользовалось своим правом миловать осужденного на смерть. Но мальчик был такой хорошенький! Волчья шкура свалилась с его кудрявой светловолосой головы, когда он упал на землю, и весталка в полной мере оценила правильные черты лица, схожие со скульптурными изображениями юного Феба. Была не была! Еще раз посмотрев на себя в зеркало, и придав своему наивному личику выражение напускной важности и серьезности , какое она не раз наблюдала на невзрачном лице верховной весталки, Аврелия снова раздвинула шторки повозки и протянула руку сопровождавшему ее ликтору таким властным и высокомерным жестом, которому позавидовала бы супруга великого понтифика. Тот понял ее намерение и помог выбраться из повозки.

- Ave, граждане Вечного города! Аве и вам, слуги Закона! - Аврелия изо всех сил старалась, чтобы ее сладкий медоточивый голосок обрел необходимый металл, и как ни удивительно, ей это удалось, подтверждением чему было сдавленное хрюканье, донесшееся сзади от сопровождавшего ее ликтора. Это ее подбодрило. Она ни на кого не смотрела, устремляя взор небесно-голубых глаз на желтоватые воды Тибра, в которых вот-вот должны были утопить среброкудрого младенца. - Ответьте служительнице Весты, кто этот юноша и за какое преступление он приговорен к смерти?

Отредактировано Аврелия Косса (2015-06-24 17:44:29)

Слушая объяснение ликтора, юная жрица Весты заметно помрачнела и нахмурила свои красивые светлые брови, с укоризной глядя на еще более юного, чем она сама, преступника. Покушение на убийство народного избранника действительно относилось к разряду самых тяжких преступлений и могло быть сравнимо разве что с убийством родного отца или весталки. Она удивлялась, что мальчишка вообще дожил до казни: его должны были растерзать плебеи в отместку за то, что он собирался поднять руку на римского гражданина, двери дома которого были открыты и днем и ночью дабы иметь возможность принять и выслушать любого, обратившегося за помощью. Она помедлила, прежде чем ответить, и дело было даже не в том, что в ней заронилось сомнение в невиновности Марка Туллия, как он сам себя назвал: выяснять, виновен ли он на самом деле или же его оклеветали, не входило в круг ее обязанностей. Загвоздка была в том, что послушница никогда не видела и не слышала, как ее более опытные и зрелые годами сестры милуют осужденных. Что надо сказать и что сделать? Воздеть обе руки к небу, призывая в свидетели богов или простереть одну над кудрявой головой преступившего закон юноши? Если одну, то какую: правую или левую? И главное, какими словами клясться?! Будь на ее месте Руберия Камилла, она бы уже сообразила, как правильно себя вести, подумала Аврелия, вспомнив о своей возлюбленной и смышленой подруге. Но  сама она пребывала в большом затруднении. И потому постаралась ответить так, как это делали все римские юристы со дня появления Двенадцати таблиц, то есть облекла свой ответ в форму встречного вопроса, отвлекая ликторов и свидетелей сцены от не вполне точной формулировки клятвы:

-  Клянусь покровительницей и охранительницей Великого города, богиней Вестой, что встреча наша непреднамеренна и случайна. Но ответьте мне, кто именно из трибунов стал жертвой заговора?

Аврелии на самом деле было интересно узнать имя несчастного народного избранника, и она бросила еще один суровый взгляд на Марка Лоллия. Она-то надеялась, что хорошенький собрат Купидона совершил менее тяжкое деяние: например, стащил круг сыра из лавки, чтобы вволю наесться - выглядел он не слишком упитанным. Или соблазнил свободную римлянку. Или в ночи вырезывал на стенах храмов оскорбительные надписи в адрес великого понтифика... Но участие в заговоре против народного трибуна было слишком ужасно, и весталка задумалась, правильно ли она поступает, оказывая милость преступнику. Ей пришлось собраться с духом, чтобы преодолеть эти сомнения: возможно, мальчик небезнадежен и впереди у него жизнь, наполненная великими деяниями. Надо только дать ему возможность исправиться!

Отредактировано Аврелия Косса (2015-07-02 08:26:13)

У Аврелии было странное чувство, до сих пор ни разу ею не испытанное: она в одночасье получила возможность распоряжаться чужой жизнью. Возможно, богам было проще: они привыкли одним щелчком разрушать империи и обращать в прах любого, кто шел наперекор их воле. Но она-то не была богом! И возложенная на нее обязанность внушала ей трепет и почти священный ужас. Что, если она ошибется? Что, если этот мальчик, такой трогательный и красивый, лжет и на самом деле замешан в том преступлении, в котором его обвиняют? И даровав ему жизнь и свободу, не обречет ли она на смерть его будущих жертв? Но еще более страшно было отправить его к палачу. Нет, она не способна на такой поступок. Аврелия еле слышно вздохнула и простерла правую руку вперед:

-Граждане Рима! Сами боги распорядились сегодня судьбой этого юноши, заставив  наши  с ним пути пересечься! И это означает, что я должна прислушаться к их повелению, обязана даровать Марку Лоллию жизнь и свободу! Ты свободен, юноша! И ты отправишься вслед за мной в дом, где тебе дадут кров, кусок хлеба и возможность заниматься честным трудом, чтобы оградить тебя от плохих знакомств и дать возможность как следует поразмыслить над своим будущим.

Аврелия кивнула сопровождавшему ее ликтору, чтобы тот взял на себя заботу о мальчишке на то время, пока они будут добираться до дома ее отца. Она твердо решила не дать мальчику снова сбиться с пути истинного: пусть некоторое время послужит  при доме квестора, - помощником садовника, например, и посмотрит на людей, которые заслуживают гордого звания римских граждан!

Отредактировано Аврелия Косса (2015-07-12 19:37:17)

Разочарованные зеваки начали расходиться, поняв, что продолжения бесплатного зрелища в виде казни не будет, но тут в толпе раздалось известие о том, что некий молодой патриций устраивает в память о своем почившем отце мунус, включающий в себя не только гладиаторские бои, но и короткое театрализованное представление, и жаждущая развлечений чернь устремилась в сторону Форум Романум так же целеустремленно, как армия трудолюбивых муравьев.

Аврелия тем временем раздумывала, как правильнее поступить: мальчик выглядел таким измученным, что надо было бы посадить его в повозку, но не вызовет ли этот поступок кривотолков и подозрений? Повозку может сильно качнуть на неровной мостовой и мальчишка свалится ей на колени – вот и причина для очередного жестокого избиения плетьми, которого он не выдержит. Но все же заставлять его брести за повозкой было не менее жестоко и она повернулась к ликтору и сказала:

- Марк Лоллий поедет со мной в дом моего отца, а ты следи за тем, чтобы занавеси были все время открыты!

Пусть все видят, что внутри повозки не происходит ничего предосудительного!

-Залезай внутрь, - холодно приказала она мальчишке. – И постарайся не шевелиться, пока мы не доберемся до места!

Через некоторое время повозка тронулась, а весталка обратилась к спасенному ею малолетнему преступнику с практичным вопросом:

- Что ты умеешь делать руками, Марк Лоллий? Сможешь подстригать кусты лавра и вскапывать землю под клумбы? Или лучше доверить тебе уход за птицами в доме моего отца-квестора? Впрочем, насколько мне известно, есть еще теплое местечко поближе к кухне!

Она окинула взглядом фигурку мальчишки и нахмурилась:

-Негоже тебе представать пред очами своей новой госпожи в таком виде! Надо бы отвезти тебя в термы, чтобы ты смыл с себя кровь и грязь, но время еще раннее, так что искупаешься в Тибре.

Аврелия выглянула из повозки и приказала:

-Разворачивайте мулов! Едем на берег реки!
------
Римские термы открывались для посещений в послеполуденнное время.

Отредактировано Аврелия Косса (2015-07-21 09:54:49)

Весталка вспыхнула, поняв свою ошибку: действительно, Тибр был не лучшим местом для омовения даже для здоровых людей. Но она по-прежнему не желала приводить в отцовский дом избитого, грязного и окровавленного преступника. Да и какую работу, на самом-то деле, могли ему там предложить? Он ведь, судя по всему, свободный гражданин, и выносить помои или мести метлой внутренний дворик ему не положено. Поскольку все свободные граждане Рима в той или иной степени владели грамотой, она без особого риска могла бы предложить ему почетную должность номенклатора при квесторе. Но у ее отца таковой уже имелся, и к тому же Марк Лоллий был слишком молод и неопытен, чтобы знать по именам всех мало-мальски значимых людей великого города. Но смышленый мальчишка сам подсунул ей верное решение, упомянув, чем он занимался до того как попал в воровской притон. Не преминув поблагодарить ликтора благосклонным взглядом за своевременную подсказку, Аврелия обратилась к своему подопечному:

- Отложим омовение до восьмого часа: я выдам тебе деньги, чтобы ты смог оплатить вход в термы...И ты говоришь, что был гонцом? Это очень хорошо! В Атрии Весты как раз  нужен расторопный и сообразительный служитель, которого можно было бы посылать в разные концы Рима. Один из наших лучших гонцов недавно скончался от заражения крови: поцарапал руку ржавым гвоздем – и через три дня отправился к Орку. Если верховная жрица одобрит твою кандидатуру, ты сможешь остаться при Атрии на всем готовом в качестве гонца по особым поручениям. Ты понимаешь, какое великое доверие будет тебе оказано, учитывая то, в чем тебя обвиняли? Я лично поручусь за тебя перед старшей весталкой. Не подведешь?

Краем глаза она глянула на ликтора и нисколько не удивилась, заметив, как вытянулось у него лицо: по-видимому, он счел, что послушница потеряла разум, но на этот раз промолчал:  решать было не ему, а  Теренции Руфилле. Сама же Аврелия была еще очень юна и искренне верила, что если оказать провинившемуся человеку доверие, он его обязательно оправдает. Она подумала, что до того, как предстать перед очами старшей из весталок, мальчишка как следует оботрется мокрым полотенцем, которое ему дадут на кухне, а ее собственная рабыня, Фортуната,  не хуже лекаря обработает царапины и ссадины на его теле толченым корнем герани и  маслом жимолости.

Отредактировано Аврелия Косса (2015-07-28 02:32:18)