Сердце Юлии отчаянно забилось, когда она в одном из мужчин узнала Эпомармара. Второй был совсем молодой юноша, высокий, несколько рыхловатый. При виде его Прима Роза вспыхнула мгновенным румянцем. Потом лицо ее приобрело ленивое выражение. Бросив взгляд на юношу из-под полуприкрытых век, она чуть облизнула нижнюю губу, мелькнув на секунду розовым язычком. Юлия невольно ахнула, так неожиданно увидев сестру совершенно в ином облике – как соблазнительницу, сладострастную и желанную женщину. Поведение Примы Розы показалось Юлии неподобающим. Она твердо взяла ее за руку, намереваясь обойти  мужчин стороной. Но Прима Роза не двинулась с места. Юноша подошел к ней совсем близко и склонился к самому ее уху. Не веря глазам своим, Юлия следила, как они обменивались короткими фразами, понизив голоса, так, что ничего не было слышно.
- Мы пойдем в таверну, Юлия, - объявила Прима Роза, широко улыбаясь.
- Что?! – Юлия удивилась бы меньше, если бы Капитолий вдруг рухнул.
- Почему ты так испугалась? – продолжала улыбаться сестра. – Я хочу есть и пить. А эти благородные квириты будут охранять нас от нежелательных компаний.
По мнению Юлии, именно эти квириты и были нежелательной компанией. Она упрямо выпятила подбородок и твердо сказала:
- Нет!
Прима Роза вскинула брови. До этого Юлия всегда была покорной ее воле. И вот, она противиться!
- Ничего страшного в этом нет. Мы просто приятно проведем время. Разве ты оставишь меня одну?
- Нет.
- Вот и прекрасно, клянусь Венерой…
- Сама не пойду, и ты не пойдешь! - объявила Юлия, грозно сверкая глазами.

-  Божественные законы едины и для города и для деревни! – вспылила Юлия.
- Юлия! – Прима Роза даже топнула в сердцах. Ей страстно хотелось уйти вместе с любовником, но упрямая младшая сестренка решительно все портила.

Юлия ахнула, но вырвать руку у квестора было под силу, разве, Юпитеру. Она ощутила себя безропотной овечкой, идущей на заклание и позволила Эпомармару увести себя вслед за сестрой и ее спутником. Таверна Афродиты Эвплои находилась не в самом лучшем районе города. Юлия не была здесь ни разу. Грязь, затхлость, узкие корявые улочки – все это угнетало ее. Попадавшиеся навстречу горожане были одеты в тряпье и смотрели на великолепную четверку, как на пришельцев с небес. И хотя вид у Юлии стал еще более высокомерным, она уже не спешила отнимать руку у Эпомармара.
Таверна ютилась в конце улицы, заканчивающейся тупиком. Треснувшая пополам вывеска выглядела особенно уныло, а маленькая статуя Афродиты перед входом была размалевана непристойными надписями. Юлия в панике взглянула на сестру, но Прима Роза не заметила ее взгляда. Все ее внимание было обращено к Гаю Британику, с которым она весело щебетала, то и дело приникая к нему всем телом. Держась за руки, они легко взбежали по ступеням  и исчезли за расшатанными дверями.

Вопреки опасениям, внутри таверна оказалась чистой, даже уютной. Приглушенный свет лампионов, закрытых пузатыми фонарями из красного стекла, создавал таинственную атмосферу. Звуки флейты доносились откуда-то издалека, нежные, как звон ручья. Столы были полупусты. К удивлению Юлии, здесь находилось много женщин. По ухоженному и высокомерному виду она признала их матронами и задумалась, почему достойные римлянки посещают таверны – ведь это противно закону? Выскочила хозяйка – красивая полная гречанка. Губы ее были ярко накрашены, а одета она была в яркий хитон по подолу которого вился рисунок из стилизованных волн.

Юлия  застыла, как столб, сложив на животе руки, в то время, как Прима Роза, хохоча, уселась на кровать, а Гай Британик принялся развязывать ее сандалии.
- Если ты устала, то в нашем доме нашлась бы кровать и получше, - сурово сказала Юлия.
- Я знаю, - весело отозвалась Прима. – Но до дома добираться далеко, а мне надо подкрепить силы прямо сейчас.
И тут она послала Гаю Британику пламенный, многообещающий взгляд.

Развязный смех сестры все еще звучал в ушах, а ароматы благовоний совсем закружили голову. Юлия и так двигалась, как во сне, а сейчас и вовсе почувствовала слабость в коленях. Понимая, что не удержится на ногах, она со слабым вскриком вцепилась в тунику квестора.

- Оставь меня, - выговорила Юлия с трудом, не имея даже сил отодвинуться. Тяжелый дух благовоний лишал ее воли и способности здраво мыслить. Но она упорно отворачивалась от загорелого мужского лица, чтобы не видеть темных глаз, жарких, как угли. ей казалось - стоит в них посмотреть, и последняя решимость покинет ее.

Отредактировано Юлия Терция (2015-09-10 16:52:55)

Юлия вырвала руку из загорелых пальцев квестора и проворно соскочила с кровати, отбежав в дальний угол, где стояла серебряная чаша для омовений. Матрона словно застыла, выпятив подбородок и сложив руки на груди. Вкупе с холодными чертами мраморного лица, это придавало ей вид божественного изваяния.
- Зачем ты привел меня сюда? – с вызовом сказала она. – Разве это место для такой знатной женщины, как я?!
Румянец негодования окрасил лицо матроны, глаза засверкали, когда она продолжила свою обвинительную речь:
- Этот город погряз в разврате, но это не значит, что со мной следует обращаться по законам этого города! Я – из знатного рода, я из рода Юлиев, если ты забыл! Подумай, что скажет мой брат, когда узнает, куда ты привел меня! Я заслуживаю большего, нежели эта грязная таверна!

Юлия смерила его внимательным и настороженным взглядом - искренен ли? Не обманывает ли ее? Ах, она так плохо разбиралась в людях! И сейчас не знала, что сказать, и все внутри дрожало, как натянутая струна.
- Я хочу уйти сейчас же! – она упрямо выпятила подбородок.

Юлия позволила усадить себя на персидские покрывала и уставилась на кончики своих сандалий, которые высовывались из-под ее столы.  Она была так испугана, что ее трясло, как в лихорадке. Чаша с вином, что она приняла из рук квестора, заходила ходуном в ее руках, часть вина расплескалось на постель.
Неожиданно для самой себя, Юлия осушила ее до дна одним залпом. После этого узел страха, стягивающий ее внутренности, немного ослаб. Она со скрытой улыбкой поглядела на мужчину, восторженно взирающего на нее с пушистого восточного ковра. Он показался ей забавным. Темные пряди, непослушно вьющиеся вокруг загорелого лба, придавали ему мальчишеский вид. Захотелось протянуть руку и оттрепать его за вихры, как попавшегося на воровстве уличного бродяжку.

- Не богохульствуй! - Юлия попыталась сурово сдвинуть брови, но это плохо удалось ей, и она опять хихикнула, чему была несказанно удивлен. Только что она умирала от страха и гневалась, а теперь смеется, как будто находится под защитой семейных стен.

От неожиданности Юлия дернулась и толкнула квестора коленом в грудь. Возмущение и страх снова охватили все ее существо. Она хотела встать, но ноги не слушались. Кровь стучала в виски так бешено, что Юлия сжала голову, пытаясь избавиться от этих молоточков. "Я пьяна! - поняла она, но даже мысли текли лениво. - Он опоил меня, это исчадье Гадеса!"